Вот меня всегда умиляло всё это – «к сожалению, не сложилось нормального парламентаризма», «к сожалению, не сложилось нормальной партии», «к сожалению, буржуазия была слаба». А ответить на вопрос – почему так сложилось? Не потому ли, что Россия решительно отвергала капитализм, как в городе, так и на селе? И потому, собственно, и не нашлось сильных политиков, которые выступили в защиту частной крестьянской собственности.
Могут возразить, что это вина политического класса, «замкнутого на себе», «далекого от народа» и т. д. А так он, крестьянин-то был за частную собственность. Однако, вот характерный «момент» - знаменитый «Декрет о земле» был составлен на основе 242 местных крестьянских наказов. И они сводились к тому, чтобы запретить частную собственность на землю, сделав её «общенародным достоянием». Это факт очень неудобный для тех, кто убежден в собственнической природе русского крестьянина. И они пытаются вывернуться – дескать, все эти наказы составлялись под давлением социалистических активистов. Но это абсурд – крестьянин был весьма самостоятелен и знал, что ему нужно. Характерно, что во время аграрных восстаний 1905-1907 годов мужики с одобрением слушали социалистов, когда они вещали о необходимости раздела помещичьих земель, но как-только речь шла о свержении самодержавия, то слали активистов куда подальше. (Кстати сказать, Февраль не сопровождался каким-то всплеском антимонархизма на селе). И это, скорее, социалисты были вынуждены подлаживаться под мужика.
Ещё одно обстоятельство, которое говорит об отвержении крестьянами частной собственности. Вспомним столыпинскую реформу, когда подавляющее большинство общинников всячески сопротивлялись выходу своих односельчан на отруба. Только 26, 6 % вышедших получили согласие схода, остальные вышли против его воли. Да и им бы не дали, если бы администрация всячески не давило на общину. А сама община сопротивлялась, применяя как мирные, так и насильственные методы. Согласно данным статистики, количество силовых конфликтов только увеличилось. Ну, а после Февраля общинное большинство развернуло самую настоящую социальную войну против отрубников. Половина всех аграрных выступлений была связана именно с отрубниками, которых не любили также, как и помещиков, а то и более.
Сам эксперимент с отрубами с треском провалился. Из общины вышло 25 % крестьян, из них половина разорились – вот еще один показатель того, что не полезна была русскому мужику эта личная собственность на землю.
А саму землю крестьяне считали действительно общей – потому как Божьей. И это никакая на славянофильско-народническая выдумка, об этом свидетельствуют многие факты. «Все природные богатства считались даром Божьим, который не может находиться в чьей-либо личной собственности. С.Т. Семенов передает свой разговор с мужиками по поводу воровства помещичьего леса: «Он не чужой, а Божий, — говорили мне. — Хлеб с поля грех брать, потому его сеяли, над ним трудились, а над лесом кто трудился?.. Так думали большинство, уверенные, что на их стороне правда».161 Эти ментальные установки должны были оправдать стремление крестьян к захвату помещичьих земель. Любопытно, что и в 1917 г. эти убеждения не претерпели изменения. На первом крестьянском съезде в Кургане, проходившем 8-9 апреля 1917 г., крестьяне рассуждали буквально следующее: «Бог сотворил человека, землю, воздух, воду. Есть и такие предметы, которые творит человек — пусть же эти предметы ему и принадлежат. Те же предметы, которые сотворены Богом, не могут принадлежать одному лицу. Таким предметом является земля. Стоимость всякого предмета определяется суммой затраченного на него труда. Стоимость земли определить нельзя — никто в нее не вкладывал ни денег, ни труда, тем не менее, земля сделалась предметом торга».
И, между прочим, именно эти взгляды нашли своё отражение в «Законе о социализации земли», принятом 27 января (9 февраля) 1918 года. Там декларировался отказ от любой собственности на землю, сама же она объявлялась общенародным достоянием. (Правда, уже через год большевики дали этому сугубо этатистскую трактовку, но это уже отдельная история.)
Вообще, это принцип христианского, православного социализма. Всё есть творение Божье и является собственностью одного лишь Творца. Община же есть конкретное социальное выражение данного принципа. Здесь всё есть собственность всех (и никакого отдельно), однако, же что-то может и должно находиться именно в пользовании отдельных лиц и семей (диалектическое сочетание общего и частного, целого и части). Отсюда и воля русских крестьян к земле в плане пользования. При этом, размер самого пользования должен быть ограничен какими-то разумными и этическими рамками. И не только в пользу большинства, но и в пользу самого пользователя (сорри, за тавтологию), который легко может стать рабом своих состояний.
